Бешеный бельчонок.   Мы с сынишкой собрались в лес по грибы. И только свернули тропой с просёлочной дороги, навстречу нам из лесу собака Клеопарда. Злющая чистый волк.Сынишка был впереди меня. Он хотел кинуться назад, ко мне, но я успел крикнуть ему: Только не беги! Иди, как шёл.Ускорив шаг, я поравнялся с сынишкой и взял его за руку. Ни ружья, ни палок у нас с собой не было: одни простые корзинки. Обороняться было нечем.А Клеопарда была уже в нескольких шагах от нас. Или мы ей дорогу должны были уступить, или она нам: тропа была узкая, а по сторонам грязь...

Были два друга-охотника. Один был ханте, лесной человек. Он в лесу родился, в лесу всю жизнь прожил и прокармливал себя охотой. А другой служил в городе и только в свободные дни приезжал к другу в лес пострелять птицу и зверя.Раз осенью ханте привёл друга в лес на поляну и говорит: СлушайА вечер был, солнце уже село за деревья. Тихо в лесу.Вдруг разнёсся по лесу короткий, глухой рёв: незнакомый и страшный голос какого-то зверя. У городского мурашки по спине побежали. Но виду он не показал, что ему страшно...

Становилось голодно, надо было подумать о мясе. Я взял ружьё и пошёл на маленькое лесное озеро. Оно густо поросло у берегов травой. На ночь сюда собирались утки.Пока дошёл стемнело. В тростнике закрякало, с шумом поднялись утки. Но я их не видел, стрелять не мог.«Ладно, подумал я. Дождусь утра. Майская ночь совсем короткая. А до света они, может, вернутся».Я выбрал место, где тростник расступался и открывал полянку чистой воды. Сделал себе шалашик в кустах и забрался в него.Сперва сидеть было хорошо...

Приказ на снегу.   Пообещал я как-то сынишке взять его с собой на охоту тропить зайцев. И с тех пор не стало мне покоя. Каждое утро, чуть свет, сынишка врывается ко мне: Вставай! Сегодня пойдём? Погода хорошая.Ему на охоту идти погода всегда хорошая. А зверя тропить, то есть разыскивать по следам, не всякий день удобно. След разный бывает, смотря по погоде.Я откажусь идти, а сынишка хныкать: Опять не хочешь! Ведь откладываем да откладываем Когда же наконец пойдём?И придумал я военную хитрость...

Здорово мне захотелось добыть белую куропатку. В наших местах это редкая дичь. Подпускают они близко, да всегда так неожиданно, с лаем срываются, что каждый раз вздрогнешь, а пока сообразишь, что да как, они уже далеко. Ну, и смажешь, конечно.А вот Кузя-пастушонок нет-нет да и принесёт из лесу, где лошадей пасёт, две-три штуки. И ружьё-то у него бердана какая-то допотопная, вся в дырьях, на двадцать шагов с подбегом бьёт. А вот, поди ж ты!Всё-таки я у него выпытал, как это он ухитряется.Оказывается, он их ночью бьёт...

Ужасное пробуждение.   Морозным зимним вечером ребята сидели у тёплой печки.- Плохо сейчас зверюшкам, - задумчиво сказала сестрёнка. - Помнишь маленького Пика? Где он теперь?- А кто его знает! - равнодушно ответил брат. - Давно уж, верно, попал кому-нибудь в когти.Девочка всхлипнула.- Ты чего? - удивился брат.- Жалко мышонка, он такой пушистый, жёлтенький...- Нашла кого жалеть! Мышеловку поставлю - сто штук тебе наловлю!- Не надо мне сто! - всхлипнула сестрёнка. - Принеси мне одного такого маленького, жёлтенького...

Пришла осень, и мой подсолнух поспел. Я пошёл срезать его, а Ирка за мной увязалась. Я ей говорю: Всё равно я семечки себе возьму: ведь подсолнух мой.А она говорит: Нет, мой!Я говорю: Как это так твой? Здравствуйте! Я его посадил. И загородку кругом сделал, чтобы не сломали. Значит, мой.Она мне: А поливала его всё лето я. Значит, мой!Поливала она это правда. Просто мне некогда было: всё время охотился на одного тигра. Он в конце сада живёт, в джунглях. Да ведь подсолнух-то я для себя посадил, не для Ирки...

Из тёмной пучины.   Отдохнув, я разложил в лодке все свои запасы и нацепил на крючок целый клубок червей. Мелкая добыча, что берет на одного червя, меня не интересовала: не за тем я ехал сюда, рискуя жизнью. Я забросил удочку. Поплавок из сухой камышины вынырнул и лег спокойно. Тогда все исчезло: берег, небо, лодка; осталась только эта камышинка да кусочек моря, на котором она покоилась. Я смотрел на нее, не отрывая глаз. Смртрел и думал о том, что сегодня ожидает меня необыкновенная добыча...

Мухолов-Тонконос сидел на ветке и смотрел по сторонам. Как только полетит мимо муха или бабочка, он сейчас же погонится за ней, поймает и проглотит. Потом опять сидит на ветке и опять ждет, высматривает. Увидал поблизости дубоноса и стал жаловаться ему на свое горькое житье.- Очень уж мне утомительно, - говорит, - пропитание себе добывать. Целый день трудишься-трудишься, ни отдыха, ни покоя не знаешь, а все впроголодь живешь. Сам подумай: сколько мошек надо поймать, чтобы сытым быть. А зернышки клевать я не могу: нос у меня слишком тонок...

Два брата ненца поехали на лодке стрелять моржей. Старший брат грёб на корме веслом, а младший стоял на носу лодки; в руках у него была винтовка. Он был в одежде из тюленьей шкуры, мехом вверх.Скоро они увидели на краю ледяного берега моржиху с моржонком.Старший брат повёл лодку вплотную к ледяному берегу.Моржиха спала. Братья подъехали совсем близко, и младший выстрелил моржихе в голову.Моржонок разом нырнул, а у раненой моржихи хватило силы кинуться в воду и ударить клыками лодку.Лодка разлетелась в щепки...