Убийственное положение.К счастью для Вентимора, внезапный ужас, охвативший его, когда он убедился, что непостижимый джинн покинул его в самом начале церемонии, остался незамеченным, так как старшина цеха литейщиков пришел к нему на помощь. Он представил его Лорду-мэру, который с учтивостью, полной достоинства, сошел на нижнюю ступеньку эстрады, к нему навстречу.— Г. Вентимор, — приветливо сказал главный сановник города, пожимая руку Горация, — позвольте мне выразить Вам, что я считаю это большой, если не величайшей честью, выпавшей мне на долю, хотя за время моей службы я имел счастье принять более, чем обычное число знатных посетителей...

Выбор зол.Даже утренний холодный душ не привел Вентимора в его обычное хорошее настроение. Отослав завтрак нетронутым, он стоял у окна и мрачно глядел на сырую зеленую траву парка, на синевшее вдали Аббатство, на башню Виктории и на огромные газовые фонари, тускло маячившие в мглистом тумане.Он почувствовал глубокое отвращение к своей конторе, куда так недавно шел со светлыми надеждами и воодушевлением. Там для него не оставалось работы. Вид рабочего стола был ему невыносим своей немой насмешкой...

Дурацкий чертог.На следующее утро Вентимор увидал, что его ванна и вода для бритья принесены к нему наверх, из чего он совершенно правильно умозаключил, что его хозяйка вернулась.Втайне он не ожидал ничего хорошего от своей встречи с ней, но она явилась с кофе и бутербродами, так явно выражая благоприятную перемену в споем настроении, что все опасения Горация рассеялись.— Конечно, г. Вснтимор, барин… — начала она, извиняясь, — вы Бог знает что подумали обо мне с Рапкиным вчера, когда мы таким образом ушли из дому…— Я был крайне удивлен, — сказал Гораций, — я никак не мог от вас ожидать… Но, вероятно, у вас были на то причины...

Сюрприз при открывании.В тот вечер, когда Вентимор шел по направлению к Коттесмору, его думы были крайне непоследовательны или, вернее, представляли собою полный хаос. Мысль, что он сейчас увидит Сильвию, заставляла его кровь течь быстрее, хотя он и решил бесповоротно, что не скажет ей ничего, кроме того, что требует вежливость.Он то благословлял профессора Фютвоя за счастливую мысль воспользоваться им, то горько размышлял, что для его собственного спокойствия было бы лучше, если бы его не трогали...

Вестник надежды.Джесси, чистая и хорошенькая горничная, отворила дверь с улыбкой привета, что Гораций счел за хороший признак. Ни одна девушка, думал он, хозяин которой вдруг превратился в мула, вероятно, не могла бы так улыбаться. Она сказала ему, что профессора нет дома; это опять-таки было утешительно, так как ученый, как бы безразлично ни относился он к своей наружности, едва ли рискнул бы шокировать общественное мнение, показываясь в виде четвероногого.— Профессор ушел? — спросил он для полной уверенности...

Кривая вывезла.— Ну, каков твой второй вопрос о, дерзновенный? — нетерпеливо проговорил джинн. Он стоял, скрестивши руки, и смотрел сверху вниз на Горация, который все сидел на узком карнизе, не решаясь взглянуть вниз, чтобы не закружилась голова.— Сейчас, — ответил Вснтимор. — Я хочу знать, почему вы намерены разбить меня вдребезги таким варварским манером в оплату за то, что я вас выпустил из бутыли? Разве вам там было там хорошо?— Там я, по крайней мере, имел покой, и никто не тревожил меня. Но, освободивши меня, ты коварно скрыл, что Сулейман давно уже умер и что вместо него царит владыка, в тысячу раз более могучий, угнетающий род наш трудами и муками, перед которыми ничтожны все казни Сулеймана...

Объяснение на вышке.Очутившись на воздухе, джинн «завертелся турмачом» как подстреленный фазан, а Гораций закрыл глаза со смешанным ощущением качки на качелях и от переезда по Ламаншу, причем ему казалось, будто они летят уже целые часы, хотя в действительности не могло пройти больше нескольких секунд. Его беспокойство усиливалось невозможностью отгадать, куда его тащат, потому что он инстинктивно чувствовал, что направляются они но домой.Наконец его поставили на что-то твердое, и он решился открыть глаза...

Холостая квартирка.Возвращаясь на Викентьеву площадь на другой день вечером, Гораций чувствовал себя в особенно счастливом настроении. У него было сознание хорошо проведенного рабочего дня, потому что эскизы дома г-на Вакербаса были готовы и отправлены по его городскому адресу, и Вентимор чувствовал приятную уверенность, что его клиент будет более чем удовлетворен его чертежами.Но не поэтому было у него так легко на сердце. Сегодня вечером Сильвии предстояло впервые удостоить своим присутствием его комнаты...

Эпилог.Однажды вечером Гораций Вентимор обедал в отдельном кабинете отеля Савойя в качестве гостя г. Самуэля Вакербаса. Можно было даже назвать его главным гостем, так как обед давался в честь окончания новой дачи хозяина в Липсфильде, которую строил Гораций, а также с целью поздравить послед него по поводу его близкой свадьбы (долженствовавшей произойти в первых числах июня) с девицей Сильвией Фютвой.— Совсем маленькое и дружеское собрание! — сказал г. Вакербас, обводя взором своих многочисленных сыновей и дочерей и приветствуя Горация в гостиной...