Винни-Пух и Все-Все-Все... (13 глава)

в которой выясняется, что тигры не лазят по деревьям.   Случилось однажды так, что Винни-Пух о чём-то думал. И вот он подумал, что не мешало бы пойти навестить Иа, потому что они не виделись со вчерашнего дня. Он пошёл к Иа, распевая песенку, но вдруг он вспомнил, что не видел Сову с позавчерашнего дня, и решил по пути заглянуть в Дремучий Лес и посмотреть, дома ли Сова. Он пошёл к Реке, мурлыкая ту же песенку, но, когда он дошёл до третьего камня кладки, по которой переходят Реку, он забеспокоился о том, как поживают Кенга, и Ру, и Тигра. Пух подумал: Я не видел Крошку Ру очень долгое время, а если я его не увижу сегодня, оно будет гораздо-гораздо дольше!

И тут он сел на камушек посредине Реки и, раздумывая, что же ему теперь делать, спел ещё кусочек той же песни.

Кусочек, который он спел, был приблизительно вот какой:

Что мне делать, интересно,

Поутру?

В чехарду сыграть полезно

С Крошкой Ру,

Станет талия поуже,

Это мне к лицу. К тому же

Буду прыгать я не хуже

Кен-

гу-

ру!

А солнце было такое ласковое и тёплое, и камень, который лежал на солнышке уже давно, тоже был такой тёплый, что Пух почти уже решил провести на нём всё утро. И вдруг он вспомнил про Кролика.

Да, Кролик! сказал Пух про себя. Я люблю с ним поговорить. Он всегда понятно говорит. Он не любит длинных, трудных слов, не то что Сова. Он любит простые, лёгкие слова, например: Закусим? или: Угощайся, Пух! Да, по-моему, мне надо пойти навестить Кролика!

Тут к песенке прибавился новый кусочек:

Очень мил бывает Кролик

Иногда.

С ним приятно сесть за столик

Да-да-да!

Тот, кто хочет подкрепиться,

С ним всегда договорится,

Если только торопиться

Не-

ку-

да!

И, когда Пух спел всё это, он поднялся с камня, вернулся назад на берег и решительно отправился к дому Кролика. Но не прошёл он и нескольких шагов, как начал спрашивать себя (ведь больше-то никого рядом не было):

А вдруг Кролика нет дома?

Или вдруг я опять застряну у него в двери на обратном пути, как однажды уже случилось, потому что дверь у него была слишком узкая?

Ведь я-то знаю, что я не растолстел, но его дверь вполне могла похудеть!

Да, пожалуй, лучше будет...

И всё это время он незаметно забирал левее и левее... пока не оказался, к своему большому удивлению, у своей собственной двери.

Было одиннадцать часов. Вполне подходящее время, чтобы немножко...

С ловом, спустя полчаса Пух отправлялся туда, куда ему действительно хотелось отправиться, а именно к Пятачку, и по дороге он утирал губы лапкой и пел довольно пушистую песенку. Вот какую:

Хорошо живёт на свете

Винни-Пух!

Оттого поёт он эти

Песни вслух!

И неважно, чем он занят,

Если он толстеть не станет,

А ведь он толстеть не станет,

А, наоборот,

по-

ху-

деет!

Конечно, напечатанные здесь эти строки кажутся не особенно хорошими, но Пух, напевая эту песенку в очень солнечное утро, после очень, очень сытного завтрака, был уверен, что это одна из лучших песен, какие он сочинил в жизни. И он пел и пел её в своё удовольствие.

Пятачок копал ямку в земле у самой своей двери.

Здравствуй, Пятачок! закричал Винни-Пух.

Ой, здравствуй, Пух! отвечал Пятачок, подпрыгнув от неожиданности. А я знал, что это ты!

Я тоже, сказал Пух. А что ты делаешь?

Я сажаю жёлудь, Пух, и пускай из него вырастет дуб, и тут будет много, много желудей у самого дома, а то за ними приходится ходить бог знает куда. Понимаешь?

А вдруг не вырастет? спросил Пух.

Вырастет, потому что Кристофер Робин сказал обязательно вырастет. Поэтому я его и сажаю.

Гм, сказал Пух. А я тогда... А я тогда посажу соты с мёдом в своём садике, и из них вырастет целый улей.

Пятачок был в этом не вполне уверен.

Или лучше кусочек сота, сказал Пух. Особенно разбрасываться сотами не приходится. Только вот тогда может вырасти не целый улей, а кусочек, да ещё вдруг неправильный кусочек тот, где пчёлы только жужжат, а мёду не делают. Вот обидно!

Пятачок согласился, что это будет довольно обидно.

Между прочим, Пух, сажать очень трудно, если ты не знаешь как, сказал он, это надо уметь. И он положил жёлудь в приготовленную ямку, засыпал его землёй и попрыгал на этом месте.

Я-то умею сажать, сказал Винни-Пух, потому что Кристофер Робин дал мне семена коготков и винтиков, нет гвоздиков! И я их посадил, и у меня теперь возле двери будет настоящий цветник коготки и гвоздики. Или винтики.

Я думал, они называются ноготки, неуверенно сказал Пятачок, не переставая прыгать, а гвоздики... гвоздики это, наверно, гвоздики!

Нет, сказал Пух, мои цветы называются коготки и винтики!

Попрыгав хорошенько, Пятачок вытер лапки о живот и сказал: Что мы теперь будем делать?, а Пух сказал: Пойдём навестим Кенгу, Ру и Тигру, и Пятачок сказал: Д-д-давай п-п-пойдём, потому что он всё ещё немножко побаивался Тигру. Тигра был ужасно прыгучий, и у него была такая манера здороваться, что у вас потом всегда были полны уши песку, даже после того, как Кенга скажет: Тигра, деточка, осторожно! и поможет вам встать.

Они отправились в путь.

А в этот самый день у Кенги было ужасно хозяйственное настроение. Она решила везде навести порядок и пересчитать всё бельё и выяснить, сколько осталось у неё кусков мыла, и сколько у Тигры осталось чистых салфеток, и сколько у Ру осталось чистых передников, так что она выставила их обоих из дому, снабдив Ру пакетом бутербродов с салатом, а Тигру пакетом бутербродов с рыбьим жиром, чтобы они могли славно провести время в Лесу.

По дороге Тигра рассказывал Ру (которого это очень интересовало) обо всём, что умеют делать Тигры.

А летать они умеют? спросил Ру.

Тигры-то? сказал Тигра. Летать? Тоже спросил! Они знаешь как летают!

О! сказал Ру. А они могут летать не хуже Совы?

Ещё бы! сказал Тигра. Только они не хотят.

А почему они не хотят?

Ну, им это почему-то не нравится.

Ру никак не мог этого понять, потому что ему-то ужасно хотелось полетать, но Тигра объяснил ему, что надо самому быть Тигрой, чтобы это понять.

А прыгать? спросил Ру. Могут Тигры прыгать, как Кенги?

Спрашиваешь! сказал Тигра. Ещё как! Когда хотят, конечно.

Ой, как я люблю прыгать! сказал Ру. Давай посмотрим, кто дальше прыгнет ты или я?

Конечно, я, сказал Тигра, только мы сейчас не будем задерживаться, а то ещё опоздаем.

Куда опоздаем?

Туда, куда нам надо прийти вовремя, сказал Тигра, ускоряя шаги.

Вскоре они добрались до Шести Сосен.

А я умею плавать, сообщил Ру, я один раз упал в Реку и плавал. А Тигры умеют плавать?

Конечно, умеют. Тигры всё умеют.

А по деревьям они умеют лазить лучше, чем Пух? спросил Ру, остановившись перед самой высокой из, Шести Сосен и задрав голову.

По деревьям они лазят лучше всех на свете, сказал Тигра, гораздо лучше всяких Пухов!

А на это дерево они могут влезть?

Они всегда лазят как раз по таким деревьям, сказал Тигра. Целый день лазят: то вверх, то вниз.

Ой, Тигра, правда?

А вот сейчас увидишь, сказал Тигра решительно, садись ко мне на закорки и увидишь.

Он внезапно почувствовал, что лазание по деревьям это единственный талант тигров, в котором он действительно уверен.

Ой, Тигра! Ой, Тигра! Ой, Тигра! пищал Крошка Ру в восторге. Он забрался Тигре на спину, и они полезли.

До первого сучка Тигра радостно повторял (про себя): А мы лезем!

Добравшись до следующего сучка, он с гордостью сказал (про себя): Ну что, я зря говорил, что Тигры умеют лазить по деревьям? Забравшись ещё повыше, он сказал (про себя): Конечно, это не так легко, что говорить!..

А ещё повыше он сказал:

Ведь слезать тоже придётся. Задом. А ещё-ещё повыше:

И это будет трудновато...

Если не упасть...

А зато тогда это, кажется, будет совсем...

Легко!

И как только он сказал легко, ветка, на которой он стоял, внезапно сломалась, и он, чувствуя, что падает, едва-едва успел вцепиться в верхнюю ветку... Затем он медленно, медленно поднял голову, зацепился подбородком за эту ветку... Затем подтянул одну заднюю лапу... Потом другую... И, наконец, он уселся на эту ветку, тяжело дыша и от души жалея, что он вместо всего этого не попробовал заняться плаванием.

Ру слез с Тигры и уселся рядышком.

Ой, Тигра, радостно сказал он, мы уже на самой верхушке?

Нет, сказал Тигра.

А мы полезем на верхушку?

Н-е-т, проворчал Тигра.

У-у! сказал Ру, довольно грустно, но тут же радостно продолжал: А здорово это у тебя получилось, когда ты стал понарошку падать, а потом взял и не упал. Давай ещё разок?

Н-е-т!! прорычал Тигра.

Ру немного помолчал, а потом спросил:

А можно, мы съедим бутерброды, Тигра?

Давай. А где они? спросил Тигра.

Они там внизу, под деревом. Тигра сказал:

Я думаю, мы лучше их побережём немного.

Так они и сделали.

Тем временем Винни-Пух и Пятачок продолжали свою прогулку. Пух в стихах сообщал Пятачку, что неважно, чем он занят, так как он толстеть не станет, а ведь он толстеть не станет; а Пятачок размышлял о том, скоро ли вырастет посаженный им жёлудь.

Пух, гляди, неожиданно пискнул Пятачок, там на Сосне кто-то сидит.

Верно, сказал Пух, с интересом вглядываясь вдаль. Там какой-то зверь.

Пятачок "схватил Пуха за лапу, очевидно, чтобы Пух не очень пугался.

Это какой-нибудь Хищный Зверь? спросил он, стараясь смотреть в другую сторону. Пух кивнул.

Это Ягуляр, сказал он.

А. что Ягуляры делают? спросил Пятачок, в глубине души надеясь, что сейчас они этого делать не будут.

Они прячутся на ветвях деревьев и оттуда бросаются на вас, когда вы стоите под деревом, сказал Пух.