Маленький принц
Мне не нужны
богатства подземные!» Царства лишённый,
наказан бессильем за жадность и зло,
Гог плачет у трона, и хриплые стоны
вслед принцу несутся. Уж принц далеко
с короною Гога! Дорогой встречает
он много чудес: то русалка, в ветвях
качаясь, зовёт и любовь обещает,
то Леший хохочет, но принцу ни страх,
ни смерть не страшны. Осуждённых, голодных,
судьбой обездоленных встретя в пути,
жалея калек, даже пьяниц негодных,
он щедро раздал им богатства своп:
свой меч-кладенец, самоцветы с кафтана,
аграфов алмазы, кафтан парчевой,
рубашку шелковую, обувь...печально
столкнуться богатому с горькой нуждой!
И маленький принц только камень заветный
оставил для милой принцессы своей —
корону он нищей отдал. Принц мой бедный,
теперь ты, должно быть, всех нищих бедней!
У них есть и слёзы, и радость... — «Богаче
я всех богачей: я принцессу люблю!
Отдал за неё я что мог, ведь иначе
не знал бы её, а теперь получу
за камень добытый — любовь, и свиданья
уж близится час... Поскорей бы прийти!
Разлука тяжёлым была испытаньем.
Теперь миновали печальные дни!»
Принцесса хрустального замка три года
ждала возвращения принца. И вот.
огнями искрятся нарядные своды,
встречают гостей трубачи у ворот —
из дальних сторон понаехали гости:
цари, королевичи, рыцари. Дам
трясёт пред красою принцессы от злости:
всех краше она! По дубовым столам
расставлены яства. Принцессина свадьба
сегодня справляется здесь. Все дары
завистливой сплетницей — старою сватьей
в богатую спальню уже снесены.
И видит старуха: красавец в лохмотьях
средь спальни стоит: — «Где принцесса?» — «А ты
сюда как попал? Уж не будешь ли гостем?
Мы свадьбу справляем!» — «Принцессу зови!» —
Воскликнул в отчаяньи принц и забился,
как птица, подбитая метким стрелком:
— «Ужель опоздал я?! Ужели томился
разлукой, чтоб навек расстаться потом?!»
Принцесса вошла. Но ни радости встречи,
ни ласки во взоре. Бледна, холодна
как мрамор она: — «Что тебе, человече?»
— «Я принц твой, принцесса! Ты слово дала!
Исполнив желанье твоё, за расплатой
сегодня пришёл я. Вот камень, бери!
Но свадьбу справляют в хрустальных палатах...
Ужели твою?! Отвечай, не молчи...» —
Молил он её на коленях. — «Да, нищий,» —
принцесса сказала — «И ты опоздал.
Твой камень не нужен мне больше, ты слышишь,
не нужен он мне!» — «Я ведь много страдал,
принцесса родная. Лишь каплю привета,
лишь ласковый взор, и — уйду навсегда,
с душою, твоею любовью согретой.
Я плакать хотел бы — нет слёз у меня!»
— «Оставь меня, нищий! Другого женою
я стала сегодня.» — «Тобою я жил,
я грезил о счастье!» — «Расстанься с мечтою!»
— «Хоть камень возьми, для тебя ведь добыл!»
— «Другой мне достань!» — «Я достану, родная...» —
И выбежал маленький принц. А она,
забыв свою гордость, кричала рыдая:
— «Люблю тебя, милый, вернись!..» Где вода
ласкается к берегу, к ивам плакучим,
где новых кувшинок раскрылись цветы,
а ивы — тенистей и заросли — гуще,
русалка со дна выплывает: — «Принц!.. Ты?!
Ты вновь возвратился! Мне было так любо
глядеть в твои очи! Люблю тебя, принц!
И влажные зубы, и тёмные губы,
и тень твоих чёрных шелковых ресниц,
и чёрные волосы — так же блестящи...
Но счастлив ли ты? Расскажи, дорогой!
Последнее время всё чаще и чаще
я грезила вновь увидаться с тобой!..»
— «Спасибо, русалка! Был в царстве я гномов,
корону царь-Гога принцессе достал,
я бился три дня в поединке с драконом...»
— «А платье твоё?» — «Я нужду увидал
так близко, как вижу тебя. И одежду
я отдал несчастным. Вот камень, что я
принцессе принёс за любовь, но надежда
моя не сбылась...» «Почему?» «Не взяла.
1?^ Не нужен теперь уж ей камень царь-Гога.
Другой, — говорит, — нищий, мне принеси,
сегодня я стала женою другого!..
Русалка! Ещё раз к колдунье пойди,
проси превратить меня в камень чудесный,
чтоб билось в нём сердце моё, чтобы он
понравился гордой, прекрасной принцессе...»
Как крик лебединый, русалочий стон
в ответ прозвенел: — «Что колдунье за это
отдашь ты?» — Рыдая, спросила она.
— «Отдам свою юность. Глаза мои света
не будут уж видеть — отдам я глаза.
Отдам я лицо своё, ты говорила —
красив я. Не буду мечтать, чтоб к устам
коснулися жарко уста моей милой.
И только любви своей я не отдам».
— «Люблю тебя, маленький принц! Если хочешь,
я с радостью в жертву себя принесу,
чтоб счастьем твои загорелися очи,
чтоб эльфом — как прежде — ты стал». —«Не хочу!
Ты видишь, во мне, кроме пламенной боли,
уж нет ничего. Поскорее плыви
к колдунье подводной, последнюю волю
влюблённого эльфа колдунье скажи.
Едва превращуся я в камень, ты сходишь
к принцессе прекрасной, как полночь придёт,
и камень тот с сердцем моим ей положишь
на сердце. А если она позовёт,
во сне скажет имя моё, ты увидишь,
как буду я ярко и жарко гореть,
и будет печаль моя горькая тише».
Бледнеет алмазная звёздная сеть,
потухла луна, прочь бегут тени ночи...
Принцесса на брачной постели лежит,
и смотрят во мрак её синие очи:
не спится принцессе. Пусть муж её спит!
—«Постылый!» — Уста её щепчут. — «Где МИЛЫЙ,
где маленький принц? Я жестока была,
вернись, я любовь бы тебе подарила!»
И плачет тихонько и горько она.
Принцессе приснилось, что бледная дева
в полночь к ней вошла. Этой девы лицо
печатью печали, и боли, и гнева
отмечено было. Предчувствий полно,
забилося сердце принцессы. Глядела
на руки той девы она — что-то в них
и билось, и ярко, и жарко горело:
— «Я знаю, принцесса, что в мыслях твоих
о принце тоска. Его сердце — с тобою!»
И камень чудесный кладёт ей на грудь.
— «Коль хочешь ещё повидаться со мною,
приди ко мне в озеро. Знаешь ли путь?»
— «Да, знаю». — «Придёшь ли?» — «Приду», — отвечала .
и камень, трепещущими в белых руках,
всё крепче и крепче к груди прижимала.
Проснулась она. На прекрасных устах
улыбка играла, и милое имя
шептали они. Нет, не сон это был!
Проходит ли ночь? Или мрак её синий
рассеялся чудом? На сердце застыл
в волшебной игре дивный камень. Как будто
он бился в руках? Иль то было во сне?
Но светится камень так ярко, так чудно!..
— «Ты, маленький принц, подарил его мне?»
И смотрят с тоской её синие очи
во мглу: — «Нет, не стану я солнышка ждать!
Та белая дева, должно быть, захочет
о маленьком принце мне всё рассказать!»
Сказала и быстро с постели вскочила,
и крепче и крепче жмёт камень к груди:
— «Спи, муж мой постылый! Где принц мой, где милый?
Хочу тебя видеть! И очи твои,
и чёрные брови, и влажные зубы,
и тёмные губы, и волосы... всё,
мой маленький принц, в тебе мило, всё любо!
Где царствую я — будет царство твоё,
а я тебе буду слугою, рабыней,
я буду следы твоих ног целовать,
вернись, поскорее вернись, господине,
хочу тебя к сердцу, любимый, прижать!..»
Где никнут плакучие старые ивы
над сонной водой, чей-то слышится стон
и плач неустанный. Принцесса пугливо
внимает ему. Так мучителен он,
— «Кто плачет? Приди, отзовися!
Быть может, могла бы я горю помочь?
Приди же и горем своим поделися!»
Русалка со дна выплывает: — «Невмочь,
невмочь мне, принцесса! Я плачу о принце,
наш маленький эльф был, как сказка, красив!
А помнишь ли брови его и ресницы?
Он жил здесь, в кувшинке. У этих вот ив
тебя увидал он впервые. Из леса,
как грёза, явилася ты, и с тех пор
он нас разлюбил. Всё отдал он, принцесса,
за счастье свиданья, за ласковый взор:
и радость, и слёзы, и юность. Как нищий,
стоял он на бреге и в очи мои
глядел так печально! — «На свете я лишний...
Русалка! Ещё раз к колдунье пойди,
проси превратить меня в камень чудесный,
чтоб билось в нём сердце моё, чтобы он
понравился гордой прекрасной принцессе...»
И снова русалочий жалобный стон,
как крик лебединый, звенит над водою.
— «Теперь это сердце ты держишь в руке,
твой маленький принц остаётся с тобою!
Не стыдно ли, злая принцесса, тебе?!»
Рыдает принцесса и камень целует,
И греет дыханьем своим. — «Погоди!
Здесь в тинистом гроте старуха колдует,
ты к этой старухе, принцесса, пойди.
Быть может, ей жалость доступна, и принцу
она его образ вернёт. Погляди,
от радости принцево сердце, как птица,
забилось в руке твоей. Хочешь? Иди,
бросайся без страха в холодную воду!
Дорога к колдунье подводной легка!»
И очи зелёные радостью злобной
зажглися, и в смехе раскрылись уста,
и думает: — «К жизни мой принц не вернётся,
умри же, принцесса! Зачем тебе жить?
На дне твоей кровью пиявка напьётся...
А ракам не любо ли пищею быть?..»
Принцесса, поверив лукавой русалке,
лежит неподвижно на илистом дне.
В руках её мёртвых и ярко, и жарко
горит дивный камень. Как в сказочном сне,
застыла принцесса. Последней печатью
сомкнуты ресницы. И тихо вода
колеблет жемчугом расшитое платье,
и рыбки целуют принцессу в уста.
Иллюстрации Валерии Флориановны Даувальдер
.