- Прежде земли вовсе не было, - рассказывает хант-зверолов. - Только одно море было. Звери и птицы жили на воде и детей выводили на воде. И это было очень неудобно.Вот раз собрались звери и птицы со всех концов моря, устроили общее собрание. Председателем выбрали большого-большого Кита. И стали думать, как беде помочь. Долго спорили, шумели, наконец постановили: достать со дна моря щепотку земли и сделать из неё большие острова. И тогда на земле жить и детей выводить на земле.Хорошо придумали. А как земли достать со дна, - не знают...

В горах.Наступила пятница. Каос любил пятницу, потому что она была непохожа на все остальные дни. Он, как обычно, утром приходил к Бьёрнару, но оставался у него только до полудня. В двенадцать часов Бьёрнар с Эвой уходили на тренировку, а потом готовились к приезду папы. Папа Бьёрнара работал в большом городе и приезжал домой только на субботу и воскресенье. И конечно, Бьёрнар и Эва с нетерпением ждали его приезда.В эту пятницу у папы Каоса был только один вечерний рейс, и потому они прежде всего занялись уборкой квартиры...

Эта история произошла в небольшом украинском городе рано утром, когда солнышко уже появилось на небе, но ещё не успело нагреть воздух. Начинался новый прекрасный день. Лёгкий прохладний ветерок гонял листву по дороге, не обращая внимания на прохожих. Путался в ногах, цеплялся за обувь, подымал пакеты и резвился. Люди его не замечали, им было некогда: кто-то шел на работу; кто-то возвращался; кому-то надо было в магазин или на рынок. Все спешили. Все были заняты. Взрослых трудно понять, они всегда куда-то спешат, - считал Витя Петренко, ученик третьего класса...

Загадали мне загадку: "Без рук, без топоренка построена избенка". Что такое?Оказывается, - птичье гнездо.Поглядел я, - верно! Вот сорочье гнездо: как из бревен, все из сучьев сложено, пол глиной вымазан, соломкой устлан, посередке вход; крыша из веток. Чем не избенка? А топора сорока никогда и в лапках не держала.Крепко тут пожалел я птицу: трудно, ох как трудно, поди, им, горемычным, свои жилища без рук, без топоренка строить! Стал я думать: как тут быть, как их горю пособить?Рук им не приделаешь...

Это еще мои старики сказывали. Годков-то, значит, порядком прошло. Ну, все-таки после крепости было.Жил в те годы в нашем заводе Тимоха Малоручко. Прозванье такое ему на старости лет дали.На деле руки у него в полной исправности были. Как говорится, дай бог всякому. При таких руках на медведя с ножом ходить можно. И в остальном изъяну не замечалось; плечо широкое, грудь крутая, ноги дюжие, шею оглоблей не сразу согнешь. Таких людей по старине, как праздничным делом стенка на стенку ходили, звали стукачами: где стукнет, там и пролом...

Нищий с рыжими усами.Жители деревни помогли Гвоздику чудесно замаскироваться. Из лоскутков Бамбо сшил ему костюм, длинный, до пят. Старушка, бывшая парикмахерша, сделала железному мальчику рыжий парик из кукурузной соломы. Гвоздик приклеил себе пышные усы, которые закрыли ему почти всё лицо.— Ап-чхи! Счастливого пути! — чихнула ему вслед Перлина. — Всего, всего!..Переодетый, путаясь в длинной одежде, Гвоздик явился в город, чтобы любой ценой достать нужное лекарство. Но с первых же шагов остановился как вкопанный: на белой стене он увидел свой собственный портрет в натуральную величину, а под ним слова: «Гвоздик, опасный бандит...

На широкой-широкой сибирской реке выбирал старик сети, полные рыбой. Внук ему помогал.Вот набили они лодку рыбой, закинули сети опять и поплыли к берегу. Старик гребёт, внук правит, вперёд глядит. И видит - плывёт навстречу коряга не коряга, словно бы пень, и на нём два больших, как у орла, каменных крыла. Плывёт и громко фыркает...Испугался внук и говорит:- Дедка, а дедка! Там что-то страшное плывёт да фыркает...Старик обернулся, приставил руку к глазам, как козырёк, смотрел, смотрел и говорит:- Это зверь плывёт...

У одной бедной женщины была дочка, чумазая, черная, как негритенок. Мать мыла ее по четыре, по пять раз в день, да все напрасно — девочка не становилась чище; ее кожа, особенно на руках, выделяла темную жидкость, и к чему бы она ни прикоснулась, оставались черные пятна. Бедная мать иногда просто в отчаяние приходила.Соседки прозвали девочку Головешкой, в конце концов и мать свыклась с этим прозвищем и тоже звала дочь Головешкой.Головешка была живой, приветливой, и все ее любили. Но она сердилась, когда ее так называли соседские дети...

Снег и сон.   Птицы больше не прилетали клевать зерно. Трава плотно легла на землю, и холодный ветер свободно разгуливал по острову.К тому времени Пик ужасно растолстел. Какая-то вялость на него напала. Ему лень было много шевелиться. Он всё реже вылезал из норки.Раз утром он увидел, что вход в его жилище завалило. Он разрыл холодный рыхлый снег и вышел на луг.Вся земля была белая. Снег нестерпимо сверкал на солнце. Голые лапки мышонка обжигало холодом.Потом начались морозы.Плохо пришлось бы мышонку, если б он не запас себе пищи...

Погребальный костер.Призрак исчез, и зияли пустые Врата, но Гэндальф оставался неподвижен. А Пин вскочил на ноги: его словно отпустило, и он стоял, внимая звонкой перекличке рогов, и сердце его, казалось, вот-вот разорвется от радости. До конца своей жизни он замирал со слезами на глазах, заслышав издали звук рога. Но вдруг он вспомнил, зачем прибежал, и кинулся вперед. В это время Гэндальф шевельнулся, что-то сказал Светозару и поехал к Вратам. – Гэндальф, Гэндальф! – закричал Пин, и Светозар стал...