Ловец душ (2 часть)

Юный город.

Сияло солнце над горами – еще во власти темных снов,

Старик был обогрет лучами, обласкан нежными словами

Веселых юных голосов…

Открыв глаза, он удивился – так солнечно и хорошо…

Вокруг лишь молодые лица, веселый смех потоком лился,

Так радостно, легко, свежо…

Он огляделся, ужас вспомнив, что у обрыва пережил –

Но светом мир вокруг наполнен, и эти солнечные волны

Бальзамом стали для души.

Он сел, и дети загалдели, зовя его наперебой -

В глаза заботливо глядели и с мягкой, ласковой постели

Его тянули за собой.

Он шел за ними, и повсюду встречал лишь юные черты,

Не понимая, что за чудо – и чувствовал тревогу смутно

Среди добра и красоты.

И вот обеденная зала, накрыт для гостя сытный стол.

Здесь молодежь его встречала – подростки, девушки и парни.

Затеяли с ним разговор:

- «Скажи нам, дедушка, откуда пришел ты? И каких вестей

Принес? Сюда добраться трудно – здесь раньше не было гостей…»

- «Вы, милые мои, скажите – где я? И с кем живете вы?

Я взрослых между вас не видел… А сам я с южной стороны –

Я странник, пилигрим: по свету ищу я Господа следы,

И, дав священные обеты, не стриг волос и бороды.

Я повидал другие страны, диковинные города,

Богатые дворцы и замки, отшельнические острова…»

- «Ты путешествовал! Ты знаешь то, что доверено лишь снам…

Мы ничего не знали раньше – так расскажи немного нам…»

Старик задумался, вгляделся в блестящие глаза детей,

Что с неподдельным интересом внимали всей душой и сердцем

Рассказам дальних новостей…

- «Что ж, милые мои ребята, историю вам расскажу,

Что приключилась в старом замке, где я заночевал в грозу –

…С холста, подернутого тленьем, лицо прекрасное глядит,

Но взгляд, как луч преображенья, живым огнем меня пронзит.

Я подойду поближе к раме и разглядеть хочу портрет,

А он следит за мной глазами сквозь паутину сотен лет.

Возможно, то игранье света, воображенье, вспышка, блик –

Но губы, словно для ответа, вдруг приоткрылись в этот миг!

Я замираю, цепенею, мне очень хочется уйти –

Но взгляда отвести не смею и с места не могу сойти…

Портрет же в раме оживает – из кресла женщина встает,

Свой черный локон поправляет и вдруг – по имени зовет!

Она подходит близко к краю, коснуться хочет, увести!

Из сил последних отступаю, шепчу – о Господи, спаси…

И вдруг, под мрачным пыльным сводом шум белых крыльев узнаю –

То птица неземной породы садится на руку мою!

Под светлым взглядом отступает, дряхлеет, превращаясь в тлен,

И в черном пламени сгорает та, что взяла меня в свой плен!

И я спешу за птицей к двери, но, обернувшись вдруг назад,

Ловлю в неистовом смятенье ее живой, зовущий взгляд…»

- «Ой, дедушка, ведь это страшно! Но кто та женщина была?

И, если она так прекрасна, то многих погубить могла…»

- «Да, милые мои, графиня была прекраснее всех дев,

И имя нежное – Эллина, носила, словно солнца свет…

Но зла, завистлива, гневлива, жестока, мстительна, черства

Была, как вишня с черной гнилью, прекрасной девушки душа…

Она любила сеять злобу, вражду среди своей семьи,

Соседей, своего народа – любила распри на крови…

Портрет нашел я в галерее, хозяин замка рассказал,

Что жгут огнем сквозь пыль и тленье ее прекрасные глаза –

Эллина умерла от оспы, портрет же писан до того,

Как пятен сизая короста обезобразила лицо…

Но триста лет назад – доныне тлен черной воли не смирил –

Ее душа живет в картине, завидуя и мстя живым…

Чтобы разрушить злые силы, мы с графом вынесли портрет –

И на могиле у графине сожгли, молясь, чтоб чистый свет

Омыл озлобленную душу, очистил в памяти людей,

Чтоб сон живущих не нарушил зловещий мир живых теней…

- «Ах, дедушка… Какой ты храбрый, ты пережил такой кошмар –

Но не поддался чувству страха, а ведь ты слаб и слишком стар…»

- «Нет, дети – было очень страшно, я вовсе не храбрец, увы…

Но знаю я, все в Божьей власти – жизнь или смерть, и чары, сны…

Я верю, что Господь не бросит того, кто искренней душой

В молитве о спасенье просит – я в вере нахожу покой…

Но вы мне так и не сказали, где я сейчас… и почему

Я лишь детей вокруг встречаю – где взрослые, я не пойму?..»

- «Но мы одни здесь – только Ангел приходит каждый день сюда,

Он ласков… и играет с нами… он с нами был в тот день, когда…

Но… мы не помним, мы забыли… Нет, помним – музыка звала…

В каком-то городе мы жили, но музыка нас увела…

И мы бежали по долинам, на звук мелодии ее,

Она игрою нас манила, она сказала – можно все…

Нам разрешат играть и бегать, есть сладости, когда хотим –

Не будет никаких запретов, мы даже к птицам полетим…

Да! Мы стояли у обрыва – мелодия все вдаль звала,

Но нас от пропасти закрыли два светлых ангельских крыла…

И вот мы здесь, но мы не знаем, что это – небо иль земля…

Мы счастливы, поем, играем – здесь дом, любимые друзья…

Нам, самым старшим, восемнадцать, мы подсчитали – сорок лет

Живем здесь, но не поменялись мы ни на день, здесь время нет…

И мы не помним жизни прежней, родителей, семью и дом,

Имен, названий – безмятежно мы в светлом городе живем…»

Старик молчал в оцепененье, недавний вспоминая страх,

И Циркача в ночном ущелье, когда в безволии смятенья

Увидел тьму в его глазах…

Он вспомнил дивный голос флейты, что обещал покой и сон,

Ночлег и ужин, капли света… Камин, заботливо согретый

Участья дружеским теплом…

И вспомнил сцену у обрыва, зловещий шепот, страшный взор…

Слова, что тайный смысл хранили, неясный, но непримиримый

Противников извечных спор…

Вокруг него светило солнце, играли малыши в саду,

А старшие в заречных плесах ловили рыб сине-белесых,

В воде затеяв чехарду…

Они в неведенье счастливом живут который год подряд…

Но где-то город их родимый, в грехе перед людьми повинный.

Детей любимых ждет назад…

…Три дня минуло незаметно, закат вечерний заалел –

Вдруг в искрах золотого света, благословя детей приветно,

Пресветлый Ангел к ним слетел:

- «Приветствую тебя, Григорий, мне ведом путь твой и дела –

Отринув грех, Господней воле открыл ты душу и уста…

И все, что совершил ты ране, тебя терзает каждый час –

Раскаянье твое слезами сочится из уставших глаз…

Ты искупаешь покаяньем по воле собственной своей

Свои грехи… Ты утешаешь участьем страждущих людей –

И внял Господь твоим молитвам, отныне прощена душа,

Что милосердию открыта, истоку света и добра.

Не сокрушайся сердцем боле, Господь очистил грех и чад,

Что ты избрал когда-то долей, и все, в чем был ты виноват…

Иди же с миром – там в долине тебя ждет дом, цветущий сад,

Они навек твои отныне – я проведу тебя назад.

Но если все, что ты здесь видел, тревожит состраданьем грудь,

Решишь помочь их горькой жизни – то ступишь на тернистый путь!

Я расскажу тебе, как Город за тяжкий грех наказан был,

Наказан дьявольскою волей - за жадность и обман над ним…