В горной долине, на берегу полноводной быстрой реки - рос яблоневый сад. А вверху, в горах, прямо над садом, жил веселый, солнечный, жизнерадостный смех.Весной, когда яблоневый сад расцветал, он становился необычайно красивым. В это самое время счастливый и радостный смех спускался с гор и летал по всему саду, касаясь каждого цветка на яблоневых ветках. Потом на цветке появлялась завязь, и рождалось маленькое яблочко, которое с каждым днем вырастало все больше и больше, пока не превращалось в большое прекрасное яблоко...

Гулял по земле ветер-ветерок. Дул он над песчаными барханами и над вековыми соснами корабельными, над степными маками весенней порой и над пшеничными полями золотыми осенними денечками, над водой гулял и над сушей, по горам и по равнинам хаживал, а потом устал и улегся спать у теплого моря на дне глубокой пещеры. Спит ветер и слышит сквозь сон, как будто плачет кто-то. Открыл он глаза и видит, сидит на камне девочка. Волосы у нее спутались, платье разорвалось, на одной ноге башмачок, а вторая босая...

Решили однажды штаны, что они важнее пиджака. А как же иначе? Ведь штаны прикрывают самое конфузное место! А пиджак что прикрывает? Зачем он хозяину нужен? Разве только для тепла, так у хозяина еще всяких рубах видимо – невидимо. Загордились штаны, зазнались:- Какое,- кричат,- ты, пиджак, имеешь право с нами, брюками, на одной вешалке висеть?! К нам в доме на Вы обращаются, во множественном числе называют, как высокопоставленных особ, уровня генерал-губернатора. Не ровня ты нам, не компания, и пошел вон с нашей вешалки!- Как же это?- расстроился пиджак...

Жил да был в одном просторном доме, а может быть и не в доме, а, наоборот, в квартире, домовой по имени Бабайка. У него не было ни друзей, ни родственников, и никто не хотел пожалеть Бабайку. Мальчик Сема, в комнате с которым жил Бабайка, не только не любил его, а просто боялся. – Почему он меня боится? – спрашивал сам себя Бабайка. И не находил ответа. Конечно, привыкнуть к нему было не просто. Ведь был он не обыкновенным существом, а волшебным домовым. Охранял дом от различных неприятностей: чтоб не опрокинулась свеча, не выпал уголек из печки, не потерялись нужные вещи...

Пришла масленица, веселая и широкая, принялась хозяйка блины печь. Напекла целую гору: гостей ждет в дом.Лежат блины высокой стопой на тарелке посреди стола. Самый верхний блин шустрым оказался, непоседливым – все глазенками вертит по сторонам, любопытствует. Увидел в окно, что сверху, с неба, прямо на него такой же блин заглядывает. Большой, румяный и веселый, веселый!- Вот, это да! – позавидовал наш егоза,- Такого точно не съедят через полчаса после приготовления, просто достать не смогут! Вот бы мне к нему на небо забраться, и тоже сверху посмотреть на эту широкую масленицу...

Вода текла там, где ей было удобно, она огибала все преграды, омывала холмы, сворачивала в сторону от гор и завалов. Она все делала так, как хотели люди. Если они насыпали плотину – вода давала им электричество, если ставили мельницу – молола зерно, если строили корабль – носила его на себе по городам и странам, по проливам и океанам.- Вода не умеет сопротивляться,- говорили люди.- С ней можно делать что угодно: захочешь – нальешь ее в чайник, захочешь – в бутылку.- Она не имеет своей формы, в ней нет стержня…- Она бесхребетна, на нее нельзя положиться, она в любой момент подведет, потому что не имеет твердости...

Жил да был на белом свете кирзовый сапог. И все бы хорошо, да вот беда – был он один, на левую ногу, а на правую ногу сапога нигде не было. Где потерялась сапожная пара - теперь уже никто не вспомнит, только один сапог совсем никому не был нужен, а потому – позабыт - позаброшен. Мыкался он по дому из угла в угол, из стороны в сторону, сколько было у него сил и терпения, а когда стало уже совсем невмочь – решил искать себе пару. -Где же ее искать?- думает сапог.- Подсказать некому, спросить не у кого, видно, надо идти на все четыре стороны, авось дорога куда-нибудь выведет...

Сколько звезд на небе, сколько травинок в лесу, сколько снежинок в сугробе, столько и думок передумала девочка Ксюша за свою маленькую шестилетнюю жизнь. Это взрослые почему-то уверены, что у детей нет ни горя, ни забот, что они целыми днями только и делают, что играют, да веселятся. На самом деле, горе у детей горше, чем у взрослых, обиды больнее, а предательства страшнее. И было у Ксюши такое горе горькое, такая обида обидная, что не переставала думать о них Ксюша ни днем, когда солнышко светлое, ни ночью, когда темень темная...

Березка росла в лесу уже много лет. Она знала всех своих соседей: шепталась, секретничая, с рябинкой, почтительно относилась к древним кедрам и немножко завидовала сосновому бору. Люди, приезжавшие в лес каждую осень, пробегали мимо березки, торопясь попасть в этот чудный, солнечный бор, богатый всякой грибной снедью. Долгим и кропотливым трудом березка вырастила у своего ствола семейство обабков. Она с нетерпением ждала, что кто-нибудь из людей заметит эти замечательные грибы и, забирая их в свою корзинку, поклониться ей за старания...