Суд божий над епископом

Были и лето и осень дождливы; Были потоплены пажити, нивы; Хлеб на полях не созрел и пропал; Сделался голод; народ умирал. Но у епископа милостью неба Полны амбары огромные хлеба; Жито сберег прошлогоднее он: Был осторожен епископ Гаттон. Рвутся толпой и голодный и нищий В двери епископа, требуя пищи; Скуп и жесток был епископ Гаттон; Общей бедою не тронулся он. Слушать их вопли ему надоело; Вдруг он решился на страшное дело: Бедных из ближних и дальних сторон, Слышно, скликает епископ Гаттон. "Дожили мы до нежданного чуда: Вынул епископ добро из-под спуда; Бедных к себе на пирушку зовет", - Так говорил изумленный народ. К сроку собралися званые гости, Бледные, чахлые, кожа да кости; Старый огромный сарай отворен: В нем угостит их епископ Гаттон Вот уж столпились под кровлей сарая Все пришельцы из окружного края: Как же их принял епископ Гаттон? Был им сарай и с гостями сожжен. Глядя епископ на пепел пожарный, Думает: будут мне все благодарны; Разом избавил я шуткой моей Край наш голодный от жадных мышей. В замок епископ к себе возвратился, Ужинать сел, пировал, веселился, Спал как невинный и снов не видал... Правда! но боле с тех пор он не спал. Утром он входит в покой, где висели Предков портреты, и видит, что съели Мыши его живописный потрет, Так, что холстины и признака нет. Он обомлел; он от страха чуть дышит: Вдруг он чудесную ведомость слышит: "Наша округа мышами полна, В житницах съеден весь хлеб до зерна". Вот и другое в ушах загремело: "Бог на тебя за вчерашнее дело! Крепкий твой замок, епископ Гаттон, Мыши со всех осаждают сторон". Ход был до Рейна от замка подземный, В страхе епископ дорогою темной К берегу выйти из замка спешит: В Реинской башне спасусь", - говорит. Башня из реинских волн поднималась; Издали острым утесом казалась, Грозно из пены торчащим, она; Стены кругом ограждала волна. В легкую лодку епископ садится; К башне причалил, дверь запер и мчится Вверх по гранитным крутым ступеням; В страхе один затворился он там. Стены из стали казалися слиты, Были решетками окна забиты, Ставни чугунные, каменный свод, Дверью железною запертый вход. Узник не знает, куда приютиться; На пол, зажмурив глаза, он ложится: Вдруг он испуган стенаньем глухим: Вспыхнули ярко два глаза над ним. Смотрит он: кошка сидит и мяучит; Голос тот грешника давит и мучит; Мечется кошка; Невесело ей: Чует она приближенье мышей. Пал на колени епископ и криком Бога зовет в исступлении диком. Воет преступник: а мыши плывут: Ближе и ближе: доплыли: ползут: Вот уж ему в расстоянии близком Слышно, как лезут с роптаньем и писком; Слышно, как стену их лапки скребут; Слышно, как камень их зубы грызут. Вдруг ворвались неизбежные звери Сыплются градом сквозь окна, сквозь двери, Спереди, сзади, с боков, с высоты: Что тут, епископ, почувствовал ты? Зубы об камни они навострили, Грешнику в кости их жадно впустили, Весь по суставам раздернут был он: Так был наказан епископ Гаттон.