Ловец душ (3 часть)

Крысолов.

Как много серебра и злата лежит в хранилищах Фарго,

Оружия, одежд богатых, в амбарах – специи, зерно.

Портовый город вел торговлю и пошлину с судов взимал,

Что занимались рыбной ловлей иль проплывали мимо скал.

Как крепость, город неприступен, и тяжелы его врата –

Но никогда воротин срубы не открывались тем, кто стар…

Да, старый, нищий и убогий не мог войти в врата Фарго,

И им, уставшим от дороги, лишь горе было суждено –

Ни хлеба, ни воды, ни денег вовек никто из горожан

Не дал тому, кто стар и беден, кто к милосердию взывал…

Фарго берег свои богатства, благополучие и сон –

Сверкало города убранство, и несся вдаль оружья звон.

Ни раз, ни два у врат закрытых поутру мертвые тела

Страж находил – в глазах открытых застыла горькая мольба…

Господь терпел, давая время одуматься и грех понять…

Но Город ни во что не верил, о бедах не желая знать.

Я был у них… К душе взывая, напомнил им о том пути,

Что в вечный сумрак или к раю всем людям предстоит пройти…

В пустой, немыслимой гордыне, отринули господний щит –

Так люди бедные решили, что золото их защитит.

Там, где гордыня, там и дьявол… Он сам решил их испытать –

Заранее, как видно, зная, что нечего иного ждать…

Однажды утром горожане увидели, что закрома

Заметно опустели за ночь – убавилось на треть зерна.

Они не знали, что подумать, но вдруг поднялся дикий визг –

По улице полз серый сумрак, в Фарго вошли отряды крыс!

Без полководца они знали, куда направиться, и где

Зерно хранили горожане, и находили путь к еде.

Почти за день зерно в амбарах исчезло, и крысиный взгляд

Остановился на припасах других, что даже наугад

Во тьме отыскивали крысы – одежда, дерево, сукно…

И никогда подобной прыти им в мире не было дано.

Ничто их не брало – ни яды, ни крысоловок механизм,

Как угольки горели взгляды – Фарго тонул в потоке крыс…

Однажды у ворот тяжелых явился странный человек,

Как шут одетый: в красно-черном, не шутовским был только смех…

Назвался страже Крысоловом – и к мэру славного Фарго

Был проведен без разговоров, с почетом принят у него…

Он обязался уничтожить всех крыс до утренней звезды,

Спросив награду, что положат ему за тяжкие труды –

Мэр города был так любезен, что обещал ему мешок

Насыпать золота, сколь влезет, пусть только сам его несет…

И Крысолов за дело взялся – лишь начал полыхать закат,

Мелодия взлетела, ясно зовя с собой. Особый лад,

Наверно, был у этой флейты: все крысы двинулись на зов,

Подчинены ее напеву, их звал хозяин – Крысолов!

Поток скользил туманом серым, а люди прятались в домах.

И так за городские стены их вывел Черный патриарх…

Потом сел в челн, в глубины моря направился под светом звезд –

И крыс поток, подвластный воле, за ним змеею серой полз…

Наутро он явился снова. Все лица знати городской

Благодарили Крысолова, в награду дали золотой –

Он усмехнулся и напомнил про заключенный договор

И попросил мешок наполнить, что он сюда принес с собой…

Но тут посыпались насмешки: «Он, что, с ума сошел совсем?

Считать мы, что ли, не умеем? Да нету в мире этих цен –

За незатейливый мотивчик он просит золота мешок,

Наверно, наглостью счастливчик привык дурачить лежебок…

Но мы-то грамотные люди и понимаем, что по чем –

Тебе и так довольно будет, иди, мы стражу позовем…»

Но Крысолов себя вел странно – смеясь, откинулся назад,

Шутовски поклонился рьяно, потом попятился назад…

Он так и шел, и бил поклоны, пока не скрылся от их глаз,

А дальше – за крутые склоны холмов, что окружают нас…

Но через час запела флейта – и городская детвора,

Во что бы не была одета, вдруг побежала со двора!

И малыши, и те, что старше,ушли за тяжкие врата –

Они бежали дальше, дальше… К Флейтисту в образе шута.

Он вел их по долинам в горы – к обрыву проведя сквозь лес,

Открыл им облаков узоры, и там, у пропасти, исчез…

Но музыка его осталась! И в небо синее звала,

Как птица вольная взлетала – вперед шагнула детвора…

Господь не допустил злодейства – и в этот город золотой

Вознес их, чтобы в мире детства они могли найти покой.

А там, в Фарго, детей искали – три дня и ночи по холмам

Родители в тоске, печали бродили, кланяясь ветрам…

Все слезы выплакали болью, сорвали голоса, крича…

Надежда обернулась кровью, истаяла в огне свеча.

Они вернулись в мертвый город, купили новое зерно,

Припасы – и замкнулись в горе, врата захлопнулись Фарго…

Теперь уж сорок лет минуло, и лишь седые старики

Оплакивают жизнь иную – и помнят детские черты…

Но и сейчас сердца жестоки, больные старики живут

Убиты горем, одиноки – но мертвый город стерегут:

По стенам дряхлый страж проходит, но ржавого оружья лязг

Уже страх прежний не наводит, а город поглощает мрак –

Он обнищал, и стены рушит, всесущий ядовитый плющ,

А костенеющие души мертвит безжалостная сушь –

Они не стали милосердней, и люди гибнут у их врат…

Они ж впадают в грех усердней – весь мир пред ними виноват!

Они и небо обвинили в немыслимой беде своей –

И лишь свои грехи забыли, озлобливаясь все сильней…

Фарго погибнет вскоре… Дьявол их души ждет уже давно –

Отравленным безверья ядом во тьме погибнуть суждено…

Ты знаешь все об их несчастье, ты им сочувствуешь душой –

Но свет над Городом не властен, они избрали путь другой…»