Вечный вечер, имя которому "Анна" (3 глава)
Вечный приют мисс Иго-го.
Языческое сердце логова загорелось черной свечой древней ворожеи. Дверь дома распахнулась, и многочисленные гости, кто на помеле, кто в великолепном полированном ящике с крышкой и бронзовыми ручками, кто на собственных крыльях, кто на летающем самокате, кто на невидимом воздушном шаре начали причаливать возле нее и входить в дом. Начнется темный карнавал, где нежить из ночных кошмаров, существа, которых нет вовсе, полночные твари - создания с очень необычной генетикой, тончайшие субстанции умерших сотни лет назад в этот день и потому - живущих вечно, могут открыто представать такими, какие они есть на самом деле, или, как выражается Ма, наряжаться сами в себя.
Бывают замки с призраками, которых боятся все жильцы. Жильцы логова алчно мечтали об этих многочисленных призраках, с которыми не виделись с того момента, как предыдущее логово кануло в Лету.
Совершенно неожиданно чугунные чудовища на решетках забора со скрежетом выгнули чешуйчатые спины и, стряхнув с них несколько первых снежинок, спрыгнули на промерзшую землю. Прибывающие гости не обратили на них никакого внимания.
- Устаешь годами торчать здесь и ждать, когда День клана придется на полнолуние, - сказало одно чудовище, - что ж, а помню, как стоял я за спиной Цезаря да нашептывал ему, так, шутки ради, что и он смертен...
- Не один ты из преторианской стражи, - прошипело второе, - клинки из дамасской стали на весенней ярмарке по сниженной цене посоветовал пускать как раз-таки я.
- В результате - прокляты оба, - весело завершило диалог первое чудовище, - пошли в логово, пришло время обогреться да обсушиться!
Па в этот день вылез из бутылки. Он был, как и прежде, Вечно Юный, но на самом деле - прожил мафусаилов век. На нем были золотые шаровары, красный жилет, широкий пояс, туфли с загнутыми вверх кончиками и вышитая драгоценными камнями чалма.
После последнего пожара, который пожрал прежнее логово, минуло много сотен лет, и вот клан соединился вместе. Некоторые впервые видели Иванушку, но это были совсем молодые члены семьи.
Огромным зубастым зверем ворочалось осеннее полнолуние, сторожившее покой всех проклятых в эту ночь.
- Посмотри, Иванушка, - сказала тетечка Клео, сравнивая свою узкую, желтую сухую ладонь мумии, которой место в реликтовом музее, с широкой, розовой и полной жизни ладошкой юноши. - Разница только в линиях на наших дланях. Моя линия жизни почти не видна. А много веков назад она была ровной, сильной, но обрывалась посередине. А твоя переходит в линию ума. Это хороший знак, он приведет тебя к счастью.
- Мое счастье - быть вместе с кланом, - сказал Ивашка, но мысли его были далеко.
Тетечка Клео посмотрела на него длинными карими глазами, подведенными черной краской, поправила головной убор и слегка приоткрыла карминные губы.
- Ты знаешь, что я умею читать мысли, - улыбнулась она, - твои мысли путаются в голове, с тобой случилось какое-то невероятное событие, которое, впрочем, предначертано на ладони, если вглядеться в нее...
Ивашка быстро убрал руку за спину.
- Да будет так. Не стану влезать в твои мысли и судьбу, - сказала она, - мы живем вечно, мы покрыты с ног до головы пылищей множества живших на земле народов, чьи кости уже давно истлели в земле, и чей прах был развеян язычниками по ветру... Мы знаем все о жизни и абсолютно все о смерти. Но это похоже на то, когда разбираешь скопившуюся между пальцев паутину, а в ней запутались высушенные тела мотыльков, чешуйки отмершей кожицы, крупинки лунного света, осколки прошлого, такого далекого, что сомневаешься в том - твое ли оно? Многие из нас живут так долго, что и рады бы умереть, да не знают - как. Словом, существование уже не приносит нам радости. А ты должен радоваться жизни, ты - иной, чем мы. Ты владеешь тем, чего у нас нет.
- А что это - жизнь, биение сердца?
- Нет, то, чем ты владеешь, - вечное... А мы давно утратили это.
Граф Владомир, который вполне выспался в своем палисандровом ящике, выдохнул из промозглых легких ядовитый воздух. Пришло время бодрствования. Слуги помогли ему выбраться из постели и поднесли чашу излюбленного напитка. Минутой позже на сильных черного бархата крыльях громадной летучей мыши он кружил над головой Ивашки.
- Выпей, - предложил он, поднося юноше кубок, - выпей со мной "на ты", Иванушка.
И пара длинных, как у саблезубого тигра, клыков блеснула белым светом.
- Не буду я с вами пить "на ты", - опустил глаза Ивашка.
Граф приходился ему пятиюродным дядей. Он всегда надсмехался над Ивашкой, и тот старался с ним не связываться.
- Владомир, - воскликнула подоспевшая Ма, - Ивашка не пьет этот напиток! Не приставай к нему и не обижай! Он - милый, он нужен клану! Это счастье, что он с нами!
- А ты думаешь, он будет чем-то отличаться от старого Хельсинга, который выдавал нас в средние века инквизиторским кострам на съедение? - промолвил Владомир.
- Будет тебе. Ивашка - писатель, он расскажет о нас в своих заметках. Сейчас он пишет заметки в газету, и их печатают! Его судьба известна нам, он должен стать знаменитым писателем. Только к тому времени логово... опять прекратит свое существование, - добавила Ма.
Ивашка с нежностью посмотрел на свою бессмертную Ма. Она всегда вовремя оказывалась в нужном месте. И Владомир при ней опасался обижать его. Еще когда Ивашке было лет шесть, он пытался цапнуть его своими страшными зубами, Ма заметила это и распустила свои волшебные лиловые волосы, которые змеями заструились на пол и потянулись к заметавшемуся графу. Глаза ее загорелись зловещим огнем, а старуха сразу же схватила мальчишку в охапку и прижала лицом к своему животу.
- Не смотри на нее, окаменеешь! - прошептала она в тот миг.
- Пощади, только не в камень, - взмолился Владомир, - знаю, с тех пор как ты обрела любовь, твои чары стали слабее, но ты так разозлилась!
Когда граф брякнулся с высоты на пол и сломал крыло, Ма успокоилась.
- Из-за тебя я ребенка напугала, - сказала она, заботливо гладя испуганного Ивашку по голове, - он никогда не знал моего первого имени и не знал моей силы.
Поломанное крыло графа тогда заживало три дня, но больше он не старался цапнуть Ивашку, хотя продолжал доставать его насмешками. Но это уже никто не воспринимал всерьез.
Ивашка очнулся от воспоминаний и заметил, что старуха сидела на диване и бережно держала за руку только что прибывшего древнего старца. У него были узкие миндалевидные глаза, седая борода и длинные усы. Он сиял металлическими доспехами. Его ноги украшали кожаные сапоги, отделанные мехом и золотом, пальцы унизывали драгоценные перстни.
- Мудрые пращуры, исчисляющие свои дни со времен величия древнего мира... - произнесла Ма и объяснила, - они встретились, чтобы вскоре расстаться... Иди, пусть бабушка, наконец, познакомит тебя с твоим дедушкой...
- Это Тамерлан, - сказал Ивашка, - я знаю... так и думал.
- У каждого своя история любви, - сказала старушка, взяв под руку старца, - я полюбила его с первого взгляда. Но он был врагом. Я должна была убить его, помочь витязям победить недруга... И только когда он оказался в чертогах смерти, я позвала его к себе.
- Слушай-ка, - недовольно отозвалась Ма, - помнишь, как ты ругала меня за моего басурмана, что теперь сидит в бутылке, но, несмотря на это, содержит нас в роскоши?
- Помню. Именно потому, что страсть к мужчинам такого типа от меня передалась к тебе, - сконфуженно ответила старушка. - Ивашка, смотри на нас, смотри на наши странные пары, неведомые влюбленности. Скоро и тебе предстоит выбрать кого-то, кто станет для тебя дороже мира и семьи. Он будет иной чем мы, поэтому смотри внимательней. Пойми разницу, чтобы всегда помнить о ней.
Ма обносила всех гостей угощением. За стол никто не садился. Всем нравилось брать угощение с подноса и переходить с места на место с тарелками, встречаться с полузабытыми родственниками, сплетничать, мирится, ругаться, вспоминать прошлое, мечтать о будущем.
- Сегодня нас будет развлекать известная в этом городе дива, - грациозно подняла вверх пальчик великолепная Ма.
- Живая? - осведомился Плим, - последний раз это кончилось плохо. Помните, в 1540 году я нечаянно съел такого развлекателя.
- Но он плохо себя вел. Потому что - догадался... - ответила тетушка Клео.
- Поэтому дива ни о чем не должна догадаться, - сказала Ма. - Она, словно мраморный ангел со светского кладбища, принесет нам развлечения, вести из мира, окружающего нас... Она стоила того, чтобы тратить на нее немалые деньги.
Все замолчали, и было слышно, как ко входу подъехал черный "Хаммер".
- Нас едут развлекать! - сверкнул клыками Владомир.
Из автомобиля выпорхнула девушка, которой отроду было чуть более четверти века. Ее голые коленки, не прикрытые ни мини-юбкой, ни мини-пальтишком, быстро-быстро мелькали в стеклянном свете луны. Она являлась воплощением тех нравственно мертвых нимф постсовкового псевдосветского общества, испеченного настолько наспех, что раскрытие качеств ее души было также мало интересно, как аутопсия ее тленного тела. Ей подобных девиц, необремененных нормами приличия, но нагруженных порядочным состоянием, припасенным партноменклатурными родителями, частенько приглашали для роли необидчивых клоунесс, или, если выразиться более завуалированно, - для проведения корпоративных вечеринок. За несколько удлиненную форму черепа и крупноватые зубы светская клоунесса в простонародье носила погоняло "мисс Иго-го". Прозвище ни капли не смущало девицу, а даже лихорадочно подстегивало ее требующий грубо-слесарного вмешательства психоаналитика разум выдумывать в свой адрес новые и новые колкости, посылая в собственный гипоталамус мазохистский экстаз от собственного публичного унижения.