Любава

Но меж цветов сирени светом переливается, искрит,

Перо, потерянное птицей. С надеждой дева за него

Схватилась: - «Может быть, случиться, найду певца я моего!»

Прижав перо, от синей дали небес не отрывая глаз,

Любава молвила с печалью: - «Я полюбила в третий раз!»

В ту ночь, когда страна уснула, отдавшись сладкой тишине,

Перо Любава завернула в платочек шелковый. Себе

Взяла крестьянские одежды, оделась, косу заплела

И в дальний путь, с одной надеждой найти любовь свою пошла.

Идет дремучими лесами, где полно дикого зверья,

Идет широкими степями, минует села, города.

Вот видит, у лесной опушки, на курьих лапах, меж грибов

Ютится ветхая избушка. Дверей заржавленный засов

Гремит. Дверь с визгом отворилась, и вышла старая Яга.

Любава низко поклонилась и молвила: - «Из уст в уста

Идет молва, что нет мудрее, прозорливей тебя. Скажи,

Скажи, бабуся, поскорее: как птицу дивную найти?

Вот перышко!» - «За океаном», - колдунья отвечает ей,

- «где нет удушливых туманов, нет грозных бурь, а дни теплей

И ярче наших дней, а ночи для счастья созданы – живет

Тот, чьи, как черный пламень очи, кто краше всех певцов поет.

То Финист-Ясен-Сокол. Много богатств хранит его дворец,

Но нет к нему пути-дороги. Немало девичьих сердец,

Услыша голос дивной птицы, томились пламенем любви,

И гибли глупые девицы… Любава! Не дойдешь и ты!

Вернись! Забудь певца! Разлукой отец твой старый удручен,

С ему доселе чуждой скукой богатства наживает он,

Тая надежду, что вернется Любава в пышный отчий дом,

Боясь, что счастья не дождется – умрет. И с новым женихом

Гонцов по свету рассылает с приказом отыскать тебя,

На звездах о тебе гадает, бессилье старости кляня.

Вернись!» Не слушает Любава совет Яги. Глядит с тоской

Во тьму зеленую дубравы… Умолкла старая. С Ягой

Любава ласково простилась, - «Спасибо», - молвила в ответ

И снова в дальний путь пустилась. Широк, приволен Божий свет!

Необозримые просторы и в год, и в два не обойти…

Перед Любавой плещет море по окончании пути.

Едва не плача от печали, стоит Любава над водой:

Не переплыть ей этой дали! Из бездны моря Водяной

Следил за девою с усмешкой. Вдруг вынырнул и, на волне

Качаясь, говорит: - «Не мешкай, я помогу, иди ко мне…

Со мною ты забудешь горе…» В слезах Любава со скалы

Упала в плещущее море. Очнулась средь зеленой мглы:

Медузы бледные мерцали, кружился рыбок хоровод,

Киты и спруты проплывали. Из кружевных кораллов свод

Гад нею высился. – «Со мною ты в этом замке будешь жить

Моей любимою женою. Тебя лелеять и холить

Я буду», - шепчут чьи-то губы. Глядит Любава – Водяной

Над ней склонился: - «Ты мне люба… Не уходи… Живи со мной…»

Ни тени горя и сомнений в груди у девы нет. Она

Забыв недавние волненья, спокойно вымолвила: - «Да».

В восторге царь. Свои владенья готовить к свадьбе он велит.

Тотчас по царскому веленью белуга сбор войскам трубит,

Указы пишут красноперки красноперки, кладет печати черный рак,

Плывут с указами щуренки ко всем властям. Министр-судак

Через плотичек приказанья дает гусарам-усачам,

Пескарь потеет от старанья, толкуя глупеньким бычкам

Об украшеньи бальной залы. Портной – невозмутимый сом –

Готовит платье для Любавы, чехонь над диким табуном

Морских коньков кричит до хрипа, балет готовят караси,

И разноцветные полипы собой украсили пески.

Морское дно преобразилось от блеска ярких фонарей,

Селедок стая в путь пустилась сзывать со всех концов гостей.

Довольный, важный и нарядный сидит на троне Водяной.

Накрыт к обеду стол парадный красавок шустрою толпой.

Любава в светлом одеянье прозрачных тканей и камней,

Распространяющих сиянье, нетерпеливо ждет гостей.

В уме Любавы шевелиться тяжелых мыслей череда:

- «Как я могла здесь очутиться? Что потеряла я вчера?

Я знаю твердо: потеряла. Но что и где? Кого б спросить?

Я что-то, кажется, искала? Не стыдно ль все перезабыть?!»

Так надоедливая дума ее невольно тяготит…

Уже в дверях с веселым шумом толпа нарядами блестит,

Любава ласково встречает морских уродов. Перед ней

Красуясь, чередой мелькает калейдоскоп полулюдей.

Немного странно ей от взоров холодных и прозрачных глаз,

От голосов визгливых хора. Но, помня жениха приказ,

Она любезно принимает, всем слово ласки говорит,

К столу с улыбкой приглашает. Вдруг, в дверь открытую летит

Сам Финист-Ясен-Сокол. Ярко на птице перышки горят…

Глядит – уроды и русалки за свадебным столом сидят,

Меж них, застыв от изумленья, блистая дивной красотой,

Стоит волшебное виденье – Любава. Старый Врдяной

Кивает Финисту с улыбкой, но Финист крыльями взмахнул,

Пугая стаи юрких рыбок, в одежду перья обернул,

И тут же сам оборотился царевичем. Перед красой

Его подводный мир смутился, заахал старый Водяной,

От лютой ревности бледнея: прекрасней лилии, стройней

Березки, светлых зорь яснее и солнца красного милей.

Царевич говорит Любаве: - «Я за тобою прилетел!»

Еще не веря сладкой яви, волнуясь, бледная как мел,

Услыша голос дивной птицы, Любава крикнула: - «Нашла!»

Воспоминания зарницей ей осветили ум. Она

Достав платочек, развернула огнем сверкавшее перо

И покраснела и вздохнула, и молвила: - «Возьми его».

Но Финист, вновь взмахнув крылами, Любаву в лапах крепко сжав,

Уж вынырнул. Уж над волнами летит. Внизу сиянье глав

Кремлевских скоро показалось: уж близок Финиста дворец.

Любавы сердце больно сжалось, когда увидела: купец

Стоит и машет ей платочком у разукрашенных ворот,

То уменьшается, как точка, то приближается. Полет

Замедлив, Феникс опустился к тем воротам, где ждал купец,

В царевича вновь обратился и молвил деве: - «Наконец

Забудем прошлые печали, здесь – царство радости!»

Тотчас солдаты в трубы заиграли, палили пушки много раз;

Купец свое благословенье дал со слезами молодым;

Народу ставил угощенье старик дворецкий; сизый дым

И запах яств валил столбами из кухонь; длинный ряд столов

Заставлен дичью, пирогами с узором сахарных цветов.

Лились обильною рекою мед, пиво, вина… Сыт народ…

Веселье реет над землею, где Финист-Сокол мой живет.

И не один боярин пьяный в день свадьбы Финиста видал,

Как из пустых глубоких жбанов зеленый Кузька вылезал.

Иллюстрации Валерии Флориановны Даувальдер