Хоббит или туда и обратно (5 глава)

– Согласен, – сказал Бильбо, не-смея отказаться и отчаянно пытаясь придумать загадку, которая бы спасла его от съедения.

На красных холмах

Тридцать белых коней

Друг другу навстречу

Помчатся скорей,

Ряды их сойдутся,

Потом разойдутся,

И смирными станут

До новых затей.

Вот все, что он сумел из себя выжать, – слово «съесть» мешало ему думать. Загадка была старая, и Горлум, конечно, знал ответ не хуже нас с вами. – С-с-старье! – прошипел он. – З-з-зубы! З-з-зубы, моя прелес-с-сть! У нас-с-с их ш-ш-шес-с-сть!

Затем он задал вторую загадку:

Вез голоса кричит,

Без зубов кусает,

Без крыльев летит,

Без горла завывает.

– Минутку! – вскричал Бильбо, в чьих ушах по-прежнему звучало «съесть». К счастью, нечто подобное он когда-то слыхал и теперь напряг свою память и ответил: – Ветер, разумеется, ветер! Он был так доволен собой, что следующую загадку сочинил сам. «Пускай помучается, мерзкое создание», – подумал он.

Огромный глаз сияет

В небесной синеве,

А маленький глазок

Сидит в густой траве.

Большой глядит – и рад:

«Внизу мой младший брат!»

– С-с-с, – просвистел Горлум. Он так давно жил под землей, что забыл про такие вещи. Но когда Бильбо уже начал надеяться, что гадкое существо проиграло, Горлум вызвал в памяти те далекие времена, когда он жил с бабушкой в норке на берегу реки.

– С-с-с, моя прелес-с-сть, – просвистел он, – одуванчик, вот какой с-с-смысл. Но такие будничные заурядные надземные загадки ему надоели. К тому же они напомнили ему о тех днях, когда он был не такой одинокий, не такой противный, не скрывался, не таился. И у него испортилось настроение. И еще он проголодался. Поэтому на сей раз он загадал загадку покаверзнее :

Ее не видать

И в руки не взять,

Царит над всем,

Не пахнем ничем.

Встает во весь рост

На небе меж звезд.

Все начинает

И все кончает.

На несчастье Горлума, Бильбо когда-то слыхал что-то вроде этого, и во всяком случае отгадка окружала его со всех сторон. – Темнота! – выпалил он, даже не почесав в затылке и не приставив пальца ко лбу.

– Без замков, без засовов дом, слиток золота спрятан в нем, – сказал он просто так, чтобы оттянуть время, пока не придумает что-то поистине неразрешимое. Он считал загадку достаточно затасканной и постарался выразить ее хотя бы новыми словами. Но для Горлума она неожиданно оказалась трудной. Горлум свистел и шипел, пыхтел, но никак не мог догадаться.

Бильбо уже начал терять терпение. – Ну, так что же? – сказал он. – По звукам, которые ты издаешь, можно подумать, что ответ – «кипящий чайник». – Порас-с-скинуть мозгами, пус-с-скай дас-с-ст нам время порас-с-скинуть, моя прелес-с-сть. – Ну? – повторил Бильбо, сочтя, что дал достаточное время «порас-с-скинуть». – Говори отгадку. И тут Горлум вдруг вспомнил, как в детстве воровал из гнезд яйца и потом, сидя на бережке, учил свою бабушку высасывать их. – Яйт-с-са. – прошипел он. – Яйт-с-са, вот как! – И поскорее загадал:

Без воздуха живет она

И, как могила, холодна,

Не пьет, хотя в воде сидит,

В броне, хотя и не звенит.

Теперь Горлум, в свою очередь, считал загадку ужасно легкой, потому что ответ был вечно у него на уме. Просто в эту минуту его так разволновала загадка про яйца, что труднее не придумывалось. Но бедняге Бильбо она показалась неразрешимой, он ведь старался, когда мог, не иметь дела с водой. Вы-то, конечно, знаете ответ или просто догадались, так как сидите себе с комфортом дома и никто вас не собирается съедать. Бильбо откашлялся разок-другой, но ответ не явился.

Вскоре Горлум начал посвистывать от удовольствия, обращаясь к самому себе: – Интерес-с-сно, вкус-с-сный ли он? С-с-сочный ли? Можно ли его с-с-схрупать?

Он снова начал таращиться на Бильбо из темноты. – Минутку! – взмолился хоббит, дрожмя дрожа. – Полминутки! Я-то дал тебе время пораскинуть мозгами. – Пус-с-сть пос-с-спеш-ш-шит, пос-с-спеш-ш-шит! – проговорил Горлум и начал перебираться из лодки на берег, поближе к Бильбо. Но едва он опустил свою тощую паучью лапу в воду, оттуда выскочила испуганная рыба и плюхнулась прямо Бильбо на ногу. – Ух! – вскрикнул он. – Какая холодная, липкая! – И тут его осенило. – Рыба! – закричал он. – Рыба, рыба!

Горлум был страшно разочарован. А Бильбо, не теряя ни минуты, задал новый вопрос, так что Горлуму – хочешь не хочешь – пришлось залезть обратно в лодку и думать дальше.

Две ноги

На трех ногах,

А безногая в зубах.

Вдруг четыре прибежали

И с безногой убежали.

Он выбрал не самое удачное время для этой загадки, но уж очень он торопился. В другой раз Горлуму пришлось бы поломать себе голову, но сейчас, когда только что шла речь о рыбе, «безногая» угадалась довольно легко, а остальное пошло как по маслу: «Человек сидит на табурете и ест рыбу. Прибежала кошка, утащила рыбу». Горлум решил, что подоспело время спросить что-нибудь действительно непосильное и устрашающее. И вот что он спросил:

Уничтожает все кругом:

Цветы, зверей, высокий дом,

Сжует железо, сталь сожрет

И скалы в порошок сотрет,

Мощь городов, власть королей

Его могущества слабей.

Бедняга Бильбо сидел и перебирал в уме имена всех чудовищ и страшилищ, о которых слыхал, но никто из них не натворил стольких ужасов сразу. У него было чувство, будто ответ совсем не про чудовищ и он его знает, но голова у него отказывалась варить. Он впал в панику, а это всегда мешает соображать. Горлум опять перекинул лапы за борт, спрыгнул в воду и зашлепал к берегу. Глаза его все приближались к Бильбо... У Бильбо язык прилип к гортани, он хотел крикнуть : "Дай мне еще время! Дай время! " Но у него вырвался только писк: «Время! Время!»

Бильбо спасла случайность: это и была разгадка. Горлум снова был разочарован. Он начинал злиться, игра ему надоела, он проголодался. На этот раз он не вернулся в лодку, а уселся в темноте подле Бильбо. Это окончательно вывело Бильбо из равновесия и лишило способности соображать.

– Пус-с-сть с-с-спрос-с-сит еще рас-с-с, пус-с-сть, пус-с-сть! – прошипел Горлум. Но Бильбо был просто не в состоянии думать, когда рядом сидела такая мерзкая мокрая холодная тварь и все время его трогала и ощупывала. Бильбо чесался, Бильбо щипал себя – ничего не выходило.

– С-с-спрос-с-си нас-с-с, с-с-спрос-с-си! – шипел Горлум. Бильбо щипнул себя еще разок, похлопал себя со всех сторон, сжал рукоять кинжала и даже пошарил другой рукой в кармане. Там он нашарил колечко, которое подобрал в туннеле и про которое забыл.

– Что такое у меня в кармане? – спросил он вслух. Он задал вопрос так, сам себе, но Горлум подумал, что вопрос относится к нему, и ужасно заволновался. – Нечес-с-стно, нечес-с-стно! – зашипел он. – Ведь правда, моя прелес-с-сть, ведь нечес-с-стно с-с-спраш-ш-шивать нас-с-с, что у него в мерс-с-ском кармаш-ш-шке?

Бильбо, сообразив, что произошло, не нашел ничего лучше, как повторить еще раз громче: – Что у меня в кармане? – С-с-с, – зашипел Горлум. – Пус-с-сть дас-с-ст нам догадаться с трех рас-с-с. – Ладно! Отгадывай! – сказал Бильбо. – Рука? – спросил Горлум. – Неправильно, – ответил Бильбо, вовремя убравший руку из кармана. – Еще раз!

– С-с-с, – прошипел Горлум. Он еще больше разволновался и стал вспоминать все предметы, которые держал у себя в карманах: рыбьи кости, зубы гоблинов, мокрые ракушки, кусочек крыла летучей мыши, камень для заострения клыков и прочую гадость. – Нож! – выдавил он из себя наконец.

– Не угадал! – обрадовался Бильбо, давно потерявший нож. – Последний раз! Горлум теперь оказался в состоянии куда более тяжелом, чем после загадки про яйца. Он шипел, и плевался, и раскачивался взад и вперед, и шлепал лапами по земле, корчился и извивался, но никак не решался ответить в последний раз.

– Давай же! – торопил Бильбо. – Я жду! Он храбрился и делал уверенный и бодрый вид, но на самом деле боялся думать, чем кончится игра независимо от того, догадается Горлум или нет.

– Время истекло! – объявил он. – Бечевка или пус-с-сто! – взвизгнул Горлум. Он поступил не очень честно – не дело высказывать две догадки сразу.

– Ни то и ни другое! – закричал с облегчением Бильбо. В ту же минуту он вскочил на ноги, прислонился спиной к скале и выставил вперед кинжал. Он знал, конечно, что игра в загадки очень старинная и считается священной и даже злые существа не смеют плутовать, играя в нее. Но Бильбо не доверял этому скользкому созданию: с отчаяния оно могло выкинуть любую штуку. Под любым предлогом оно могло нарушить договор. Да и последняя загадка, если на то пошло, согласно древним правилам игры, не могла считаться настоящей.

Но Горлум пока не нападал на Бильбо. Он видел в руке у Бильбо оружие и сидел тихо, дрожа и что-то шепча. Наконец Бильбо не выдержал.

– Ну? – сказал он. – Где обещание? Мне пора. Обещал показать дорогу – показывай! – Мы обещ-щ-щали, моя прелес-с-сть? Вывес-с-сти мерс-с-ского Торбинс-с-са на дорогу? Воз-з-зможно. Но что же у него в кармаш-ш-шке? Не бечевка, моя прелес-с-сть, но и не пус-с-сто, не пусс-сто. Голлм! – Тебя это не касается, – ответил Бильбо. – Обещание надо выполнять. – Какой он с-с-сердитый, моя прелес-с-сть, как торопитс-с-ся, – прошипел Горлум. – Пус-с-сть подождет, подождет. Мы не пус-с-стимс-с-ся по туннелям нас-с-спех.