О том, что случилось в свадебный вечер.Смирно стояла Ундина во все продолженье обряда;Но лишь только он кончился, вдруг, как будто волшебнойСилой какой, что ни было в ней и причуд и беспутныхВыдумок, все забродило и вспенилось; вдруг приняласяВсех тормошить, старика, старушку и рыцаря, не былДаже и сам священник оставлен в покое. СуровымСловом хотела хозяйка шалунью унять, как бывало; но рыцарьС значащим взглядом назвал ее своею женою;Та замолчала. И сам он, однако, таким поведеньемНе был доволен; но тут ни его увещанья, ни ласки,Ниже упреки - ничто помочь не могло...

Жил мельник. Жил он, жил и умер,Оставивши своим трем сыновьямВ наследство мельницу, осла, котаИ... только. Мельницу взял старший сын,Осла взял средний; а меньшому далиКота. И был он крепко не доволенСвоим участком. "Братья, - рассуждал он,Сложившись, будут без нужды; а я,Изжаривши кота, и съев, и сделавИз шкурки муфту, чем потом начнуХлеб добывать насущный?" Так он вслух,С самим собою рассуждая, думал;А Кот, тогда лежавший на печурке,Разумное подслушав рассужденье,Сказал ему: "Хозяин, не печалься;Дай мне мешок да сапоги, чтоб мог яХодить за дичью по болоту - самТогда увидишь, что не так-то беденУчасток твой"...

О том, что случилось на другой день свадьбы.Свежий утренний луч разбудил новобрачных; блаженствомЯсные очи Ундины горели; а рыцарь в глубокойДуме молчал про себя; всю ночь он видел какой-тоСтранный, мучительный сон: все снилось ему, что хотелиБесы его обольстить под видом красавиц, что в змеевАдских красавицы все перед ним обращались. ПроснувшисьВ страхе, он начал смотреть недоверчиво: тут ли Ундина?Нет ли в ней какой перемены?.. Но было все тихо,Буря кончилась; полный месяц светил, и УндинаСном глубоким спала, положивши горячую щекуНа руку; вольно дышала она, и сквозь сон, как журчанье,Шепот невнятный бродил по жарко раскрывшимся губкам...

О том, как рыцарь и его молодая жена оставили хижину.Рыцарь, проснувшись с зарей на другой день, весьма удивился,Видя, что подле него Ундины нет, и снова он началДумать, что все, происшедшее с ним в последнее время,Было мечта. Но в эту минуту Ундина явилась;Севши к нему на постель, сказала она: «Я ходилаВ лес проведать, исполнил ли дядя свое обещанье?Все исполнено; воды свои он собрал и сноваЛесом бежит одинок, невиди́м и задумчиво шепчет;Всех водяных и воздушных друзей распустил он, и сталоТихо в лесу, и все в порядке по-прежнему; можем,Милый, отправиться в путь, как скоро захочешь»...

Раз в крещенский вечерок Девушки гадали: За ворота башмачок, Сняв с ноги, бросали; Снег пололи; под окном Слушали; кормили Счетным курицу зерном; Ярый воск топили; В чашу с чистою водой Клали перстень золотой, Серьги изумрудны; Расстилали белый плат И над чашей пели в лад Песенки подблюдны. Тускло светится луна В сумраке тумана Молчалива и грустна Милая Светлана. "Что, подруженька, с тобой? Вымолви словечко; Слушай песни круговой; Вынь себе колечко. Пой, красавица: "Кузнец, Скуй мне злат и нов венец, Скуй кольцо златое; Мне венчаться тем венцом, Обручаться тем кольцом При святом налое"...

Слушайте: я расскажу вам, друзья, про мышей и лягушек.Сказка ложь, а песня быль, говорят нам; но в этойСказке моей найдется и правда. Милости ж просимТех, кто охотник в досужный часок пошутить, посмеяться,Сказки послушать; а тех, кто любит смотреть исподлобья,Всякую шутку считая за грех, мы просим покорноК нам не ходить и дома сидеть да высиживать скуку.Было прекрасное майское утро. Квакун двадесятый,Царь знаменитой породы, властитель ближней трясины,Вышел из мокрой столицы своей, окруженный блестящейСвитой придворных...

О том, как рыцарь праздновал свадьбу.Если рассказывать мне, читатель, подробно, каков былВ замке Рингштеттене свадебный пир, то будет с тобоюТо же, как если бы вдруг ты увидел множество всякихРедких сокровищ, покрытых траурным флером, и в этомЗлую насмешку нашел над ничтожностью счастья земного.Правда, в этот свадебный день ничего не случилосьСтрашного в замке, — духам водяным, уж это мы знаем,Было проникнуть в него нельзя, — но со всем тем наш рыцарь,Гости, рыбак и даже служители были все как-тоСмутны; казалося всем, что на празднике с ними кого-тоГлавного нет и что этим главным никто уж не мог быть,Кроме смиренной, ласковой, всеми любимой Ундины...

О том, как Ундина в первый раз явилась в хижине рыбакам.Рыцарь вскочил, за ним и рыбак, и бросились обаВ дверь, чтоб ее удержать, но напрасно: Ундина так быстроСкрылась, что даже было нельзя догадаться, в какуюСторону вздумалось ей побежать. Испуганным взоромРыцарь спросил рыбака: что делать? "Уж это не в первыйРаз, - рыбак проворчал, - такими побегами частоНас забавляет она; теперь опять мне придетсяЦелую ночь напролет без сна проворочаться с бокуНа бок на жесткой постеле моей: ведь мало ль что можетВстретиться ночью!" - "Зачем же медлить? Пойдем поскорееСами за нею", - "Труд бесполезный; ты видишь, какаяТьма на дворе: куда мы пойдем? И кто угадает,Где она спряталась?" - "Будем по крайней мере, - прибавилРыцарь, - хоть кликать ее"...

О том, как рыцарь приехал в хижину рыбака.Лет за пятьсот и поболе случилось, что в ясный весеннийВечер сидел перед дверью избушки своей престарелыйЧестный рыбак и починивал сеть. Сторона та, в которойЖил он, была прекрасное место. Луг, где стоялаХижина, длинной косою входил в широкое лоноМоря: можно было подумать, что берег душистыйВ светло-лазурные, чудно прозрачные воды с любовьюНежной теснился, что море, влажной трепещущей грудьюНежно прижавшись к нему и его обнимая, пленялосьСвежестью шелковой зелени, блеском цветов и прохладойТемных сеней древесных...

Опять ты здесь, мой благодатный Гений,Воздушная подруга юных дней;Опять с толпой знакомых привиденийТеснишься ты, Мечта, к душе моей...Приди ж, о друг! дай прежних вдохновений.Минувшею мне жизнию повей,Побудь со мной, продли очарованья,Дай сладкого вкусить воспоминанья.Ты образы веселых лет примчала -И много милых теней восстает;И то, чем жизнь столь некогда пленяла,Что Рок, отняв, назад не отдает,То все опять душа моя узнала;Проснулась Скорбь, и Жалоба зоветСопутников, с пути сошедших преждеИ здесь вотще поверивших надежде...