Жил-был король со странными причудами. Одна нога у него от рождения была короче, и он прихрамывал. Придворные из подобострастия тоже прихрамывали. Однако стоило Его Величеству оказаться в городе и увидеть обыкновенных прохожих, как у него портилось настроение, и однажды ему пришло в голову издать указ: «Под страхом смертной казни повелеваю всем моим подданным, будь то мужчина или женщина, прихрамывать».И все подчинились. С Колченогим королем, как его прозвали в народе, шутки плохи, а каждому хотелось сохранить голову на плечах...

Жил-был Бедолага. Перепробовал он все ремесла, но ни в одном не преуспел.Однажды пришла ему в голову мысль стать бродячим сказочником. Рассудил он, что занятие это нетрудное и самому себе приятное... Отправился Бедолага в путь и в первом же городке принялся кричать на всю улицу:— Сюда, ребятишки! Кто хочет сказки послушать?! Детишки набежали со всех сторон и сгрудились вокруг него. И он начал:— Жили на свете король с королевой, и не было у них детей. Уж каких только обетов они не давали, ездили на богомолье...

Жила-была бедная женщина, которая кормилась своим трудом. Приехала она в деревню, где никто ее не знал, сняла там комнатенку на первом этаже и не покладая рук с утра до вечера трудилась: пряла, ткала и шила, кто ей что закажет.Треть небольших своих доходов она тратила на жизнь, а остальное приберегала. Обходилась она малым: ломтик хлеба, к нему — кусочек сыра или луковка да водицы вдоволь — вот и обед; то же самое на ужин: ломтик хлеба, кусочек сыра или луковка, водицы вволю — и больше ничего.За это и прозвали ее соседки кумой Муравьихой...

Жил-был вдовый медник с двумя дочерьми: старшая — белокурая красавица, высокая, стройная, да такая надменная, что и подойти страшно, а младшая — дурнушка, но милая, скромная, добрая, взглянешь на нее мельком, перемолвишься словом — и сразу она по сердцу придется.Отец не скрывал, что гордится старшей и любит ее больше. Целый день медник стучал молотком по котелкам, кастрюлям, сковородкам — наковальня была вбита в пол у входа в мастерскую. Не отрываясь от дела, он перекидывался шутками с соседями. Иные спрашивали:— Когда, медник, дочерей замуж выдадите?— Скоро...

Жил-был король. Всегда и везде он ходил пешком, коней боялся и объяснял это так:— Конь — он же зверь, а от зверей лучше подальше.За это подданные прозвали его Благоразумным королем.Беда только, что вместе с ним приходилось ходить пешком и министрам, и всей королевской свите.И когда Благоразумный король бодро вышагивал своими крепкими ногами, министры и свита, вконец загнанные и взмыленные, ворчали сквозь зубы:— Черт бы побрал ноги Его Величества! Наконец самый старый министр не выдержали пошел за помощью к волшебнику...

Жил-был совсем молодой король, и ему доставляло удовольствие заниматься не государственными делами, а своими собственными, как и любому его подданному. Лишь только выдавался случай, он брал лук со стрелами и отправлялся в охотничьем костюме бродить по лесным чащам. С собой он прихватывал всего двух слуг, чтобы они доставляли добычу во дворец.Министрам был удобен такой король: государственными делами интересуется мало, озабочен только тем, чтобы несколько раз в месяц одарить придворных дичью.— Кролик — вам! Лань — вам! Кабан — вам!— Благодарю, Ваше Величество, — кланялся каждый осчастливленный...

Жил-был король, который постоянно говорил:— Нет меня несчастнее на свете!— Чего вам не хватает, Ваше Величество!— Всего хватает, да есть еще и такое, от чего не знаю, как избавиться.— Что же, Ваше Величество?Этот вопрос оставался без ответа. Король лишь качал головой и, скрывая слезы, удалялся в ту часть дворца, куда он никому не разрешал входить.Все знали, что в покоях этих жил королевич, но и для министров, и для придворных оставалось тайной, почему мальчика держат взаперти. Десять лет прошло, как умерла королева...

Жил-был князь, а у него была дочь-красавица. Как-то раз испугалась она и в одночасье онемела. Отнялся у нее язык, и как только отец ни пытался возвратить ей дар речи — все было напрасно.Когда это с княжною приключилось, она сначала проливала слезы день и ночь. Восьмилетняя девчурка, она прежде доставляла родным и близким наслаждение своей ребячьей болтовней и соловьиным голоском, когда порою беззаботно напевала. Теперь же тяжко было видеть, как она пыталась объясниться жестами, глазами, а подчас мычанием...

Жила-была старушка, такая больная и убогая, что ей приходилось побираться, чтобы не умереть с голоду. Каждый Божий день в жалких лохмотьях, составлявших все ее богатство, брела она по улицам, сгорбившись и опираясь на клюку, и едва слышно причитала:— Подайте бедной старушке! Подайте!Она стучалась в двери и просила подаяние в магазинах и лавочках, на улице, и этого ей хватало дня на два.Старушка брала кусочки хлеба, сыра, яблоко, пучок зелени, горстку орехов, фасоли или бобов — словом, все подряд...

У одного крестьянина было пятеро сыновей. Когда родился первый, он весело сказал:— Назовем-ка его Хлебом, авось к добру! Когда второй на свет явился, крестьянин чуточку подумал, а потом смиренно произнес:— Назовем его Винцом, авось к лучшему!Минул год, и народился третий. Поглядел крестьянин на него — малыш был белокурый — и сказал:— Этот появился уже с именем, он будет Маслом.Четвертый уродился рыжий-рыжий, и отец, не долго думая, сказал:— И этот уже с именем: пускай зовется Уксусом.Когда свет увидел пятый сын, крестьянин воскликнул, усмехаясь:— Не хватало только Чесночка! Так малыша и назвали...